Путь домой был долог. Виктория гнала лошадь вовсю. Ей нужно было как можно быстрее вернуться в дом Дэвида. И лучше всего это было сделать до его прибытия. У нее уже не было страха перед этим домом. Ее было кому защитить. Ей не было уже дело ни до Дэвида, ни до его дел… Она хотела побыстрее придумать что-нибудь, чтобы уйти к Михаилу. Но у нее не получалось. Все ее мысли и чувства были заняты им и только им. Раньше она и понятия не имела, что ее сила, возможности положение, состояние, деньги – все это грязь. Все ничто по сравнению с ним. Это все пыль, на которую стоит лишь дунуть и она разлетится во все стороны. Что это все не греет, как греют его объятья. Это не приносит счастья. Но все же усилие над собой ей сделать пришлось. Он не должен был догадаться, что произошло с его подопечной.
Многочисленные уроки верховой ездой не прошли даром. Виктория все-таки успела приехать раньше Дэвида. Никто толком и не заметил ее отсутствия. Хотя о том, что она провалилась, им доложили. Все были заняты собой и своими делами. Она пошла в свою комнату и поняла, что в ней уже нет ничего страшного. Даже звук ударявшихся об окно веток дуба ей уже нравился. Даже темная мебель и темный цвет ее комнаты ее не угнетал. Да и внимания она уже на это не обращала. Несколькими часами позже приехал и Дэвид. Ему, разумеется, тоже было почти обо всем известно. Но все расспросы он оставил на следующий день. А в день своего приезда он, как всегда, закатил пир. Викторию он усадил рядом с собой. Как и положено сажать будущих преемников. Она смотрела на всех приглашенных со свойственным ей взглядом лидера. Немного хитрости, пренебрежения, власти. Никто даже и не заподозрил, как этот коктейль ей тяжело дался. Все ей было здесь противно. Но вида она не подавала. Она сидела с гордо поднятой головой и приветливо всем улыбалась. Как делала это всегда. В какую-то секунду разговора речь зашла про Константина и про то, что Девид собирается делать с ним. Как оказалось, он тоже принимал участие в этих выборах. В этот миг у Виктории участился пульс. Ей стало не по себе. В ее голове была только одна мысль: «Только бы он не принимал в этом участие!». Хоть мысли девушки были учителю неподвластны, но он что-то почувствовал. В тот вечер он понял, что с его подопечной что-то не так.
На следующий день он вызвал Викторию к себе.
‑До меня дошли слухи, что в провале твоей операции виноват кто-то из светлых. Это так?
‑Да, это так. Один из них ранил меня.
‑Ты успела запомнить этого человека?
‑Нет… Он напал сзади. Я ничего не успела сделать. Как он вообще только посмел напасть на меня!
‑Ну хорошо. Что было дальше?
‑Я плохо помню. Я потеряла сознание. А когда очнулась, поняла, что нахожусь у каких-то людей.
‑Что это были за люди?
‑Обычные люди. Старик и старуха. Я не знаю, как я там оказалась. Они лечили мне рану какой-то мазью, травами. Я даже толком не поняла, что это было. Потом я дала им денег, поблагодарила и ушла.
‑Ты думаешь, что они не наши враги? Информация о тебе дорогого стоит. Вдруг они кому-нибудь расскажут про свою незваную гостью. Ты сама понимаешь, чем это может для них закончится.
‑Нет, не думаю. Давай лучше оставим их. Их уже скоро по законам природы не станет. Зачем же приближать этот день… К тому же ты мог бы проявить уважения к тем, кто спас жизнь твоему лучшему ученику. Или она уже тоже ничего не стоит?
‑Стоит, Виктория. И стоит очень дорого, особенно для меня и особенно сейчас, когда тебя настиг такой провал. Но все же я рад, что с тобой все в порядке. Хотя что-то мне в тебя не нравится. Какая-то странная ты сегодня. Ты точно мне все рассказала? Сама знаешь, лучше рассказать сейчас, чтобы потом не было мучительно больно…
‑Я рассказала все. Можешь не сомневаться. Я просто устала, и рана еще болит. Я хотела попросить у тебя временную отставку, пока рана полностью не затянется.
‑Хорошо. Даю тебе неделю отставки, но потом ты тотчас же возьмешься за работу.
‑Неделю?!
‑Да. Неделю. Я уверен, что ты за это время сможешь поправиться. Я передам твои дела другому, но ты все равно постарайся в них вникнуть. Мы договорились?
‑Договорились.
Весь остаток дня Виктория пыталась, что-нибудь придумать, но у нее по-прежнему не получалось. Она была рада, что хоть на неделю она свободна от всей той гадости, которая окружает ее и которую делает она сама. Даже самый мощный водопад в мире не мог смыть всю ту грязь, которую Виктория на себе чувствовала. Если раньше ее что-то здесь удерживало, то теперь она хотела бежать, бежать и не оглядываться.
