«Где я?». Виктория осмотрелась вокруг и поняла, что она опять в ее комнате. Голова еще кружилась, но она все отчетливо помнила. Дня три к ней приходили только слуги, приносили еду. На второй день она не выдержала и начала рыдать. Она никак не могла остановиться. Лицо умирающего ребенка все время стояло у нее перед глазами. Она рыдала и думала, что уже ни что не поможет загладить ее вину. Ей было очень больно и горько. Она поняла, что все ее страхи настолько притупили все остальные ее чувства, что она превратилась в монстра. «Лучше бы я тогда сама сдохла на этот улице!» Ей было все противно. Ее дом, Дэвид и даже она сама. Больше всего она ненавидела себя. Она подошла к зеркалу и разбила его. Виктория настолько запуталась, что уже никто не мог распутать клубок ее мыслей и чувств. Что делать? Куда ей идти? На свое собственное удивление, она чувствовала себя в плену в полной безопасности. Но что здесь ее ждет, она тоже не могла предположить. Ей так хотелось, чтобы Михаил пришел к ней. Он так ей был нужен. Мысленно она звала его. Со всей своей силой звала. Чтобы он сказал хоть что-нибудь. Даже если это будет приговор к смерти. Хотя, как ей казалось, он ее ненавидит, но рядом с ним она чувствовала себя лучше. Но его все не было… Если бы можно было все исправить, все вернуть. Если бы она не была такой, какой она есть. Ей казалось, что тогда, возможно, у них бы что-то получилось. Так хотелось простого счастья. Выйти замуж, родить ребенка. И пусть жили бы бедно. Разве в этом счастье? Слушать его голос, чувствовать его дыхание, смотреть ему в глаза… Но она понимала, что ничего этого не будет. И даже ребенка она уже просто недостойна. А этого всего так хотелось… В какой то момент она даже подумала, что не хочет жить. Немного покопавшись в комнате, она нашла осколок зеркала. Ей было уже все равно. Но стоило ей понести осколок к руке, как в дверь вошел Михаил. Он как ураган пронесся по комнате и вышвырнул осколок из ее рук.
‑Дура! Что ты делаешь?!
‑Это не твое дело! Я не могу так больше!
Виктория опять потянулась за осколком, но Михаил успел схватить ее за руки. Они смотрели друг на друга с яростными глазами, из которых вот-вот посыплются искры. Ее руки стали как будто немые. Еще секунда и он, со всей своей страстью, накинулся на нее. Она почувствовала, как в ее губы впились его. Он отпустил ей руки и обнял ее. Обнял так сильно, что она не могла пошевелиться. Но ей не было больно. Она хотела только одного: чтобы он никогда не отпускал ее. Его поцелуй был горяч, как если бы она могла достать солнца. Она хотела, чтобы время остановилось и больше никогда не шло вперед. Но, к сожалению, такого не бывает. Придя в себя, Виктория оттолкнула Михаила. Он ничего ей не сказал. Он только слушал ее учащенное дыхание. Этого было достаточно, да и говорило обо всем лучше любых слов. Он просто повернулся и ушел, скрывая радостную улыбку ребенка.
